Слава, любовь и скандалы - Страница 5

Второй мужчина выглядел монументальным, как ствол каштана, к которому он прислонился. Очень высокого роста, настоящий гигант, не укрощенный городом и воспитанием, в чьей фигуре было что-то одновременно дикое и благородное, он мог быть альпинистом, взирающим на мир с высоты покоренного пика. Это впечатление лишь усиливалось в городской толпе. Его глаза цвета воды в океане сбивали с толку, как и неподвижный мрачный взгляд. Великолепной формы голова, сидевшая на крепкой шее, широкий открытый лоб под темно-рыжими, круто вьющимися волосами, выступающий нос с заметной горбинкой и большой рот довершали картину. Пока этот великан оценивающе рассматривал Маги, ей показалось, что он похож на галантного, потрепанного боями рыцаря, появившегося из прошлого, несмотря на его коричневые вельветовые брюки рабочего и синюю рубашку с открытым воротом.

— Мистраль, — обратился к нему его спутник, — что ты думаешь? — Он взял Маги за подбородок и аккуратно повернул ее голову сначала в одну сторону, затем в другую. — Недурно, а? Глаза… Какой интересный цвет. И определенно в ней есть что-то необычное, даже странное. Посмотри на ее рот. С нее хорошо писать каннибала, ни прибавить, ни убавить. — Мужчина взял пальцами прядку волос Маги, ощупывая их словно материю. — Гм-м… Что ж, по крайней мере они чистые, и она их не остригла.

Маги стояла не шевелясь, она пребывала в шоке. Ее в жизни не касался ни один мужчина. Оцепенев, она уставилась на пучки лука-порея, которые рыжеволосый мужчина держал под мышкой. Так было легче терпеть столь бесцеремонное разглядывание. Должно быть, тут так полагалось. Когда коротышка отодвинул волосы от ее уха, чтобы получше рассмотреть ее профиль, Маги сделала шаг вперед, потянула луковицу, поднесла ее к губам и с хрустом раскусила ровно пополам. Длинные зеленые листья упали на тротуар. Мужчина в полосатом пиджаке, Вадим Легран по прозвищу Вава, опустил руку и смотрел, как она жевала. Маги откусила еще кусочек.

— Вы могли бы попросить, — сказал Жюльен Мистраль.

— Когда вы смотрите на животных в зоопарке, вы должны их кормить, — парировала Маги. Мистраль даже не улыбнулся.

— Мистраль, — обратился к нему Вава, — я беру ее в Академию и посмотрю, на что она годится. Идем. — Он знаком приказал Маги следовать за ним.

— Зачем? Вы и так меня уже рассмотрели. Чего вам еще нужно? — требовательно спросила Маги.

— Он хочет посмотреть на твои сиськи, — с важным видом объяснил ей мальчик.

— Там? Сейчас? — Маги не верила своим ушам.

Мать мальчика ехидно рассмеялась.

— Давай, шевелись, девочка. Иди и сними с себя все в первом же пустом классе, как и все мы. Или ты думаешь, что у тебя есть что-то особенное, чего они никогда не видели? Ох уж эти дебютантки! Она думает, что сделана из другого теста.

— Ты идешь или нет? Давай решай, — поторопил Маги Вава. — Мне сегодня модель не так уж и нужна.

— Да, — услышала Маги свой голос, — конечно.

Она повернулась и торопливо пошла следом за художником, спеша уйти подальше от толпы натурщиков, чтобы они не заметили предательский румянец, вспыхнувший у нее на щеках.

— Подожди, Вава, — Мистраль догнал их и остановил коротышку. — Я беру эту девушку.

— Я первый ее увидел.

— И что это, черт побери, меняет? Или ты перепутал меня с кем-то, Вава? Ты же знаешь, что мне плевать.

Вава позеленел.

— Ты уже в который раз проделываешь со мной этот трюк!

— Я просто получаю то, что хочу. У меня нет желания досадить тебе.

— Ах вот как? Браво! Это уже почти извинение. Такого от тебя еще никто не слышал, Мистраль. Бери ее. Бери! Мне все равно надо работать над портретом мадам Бланш. Никто не покупает твои картины, так что времени у тебя предостаточно, можешь удовлетворить свое любопытство. Но только скажи мне, ты сможешь заплатить натурщице?

— А кто, черт возьми, может? Но я не могу позволить себе тратить время на льстивые портреты богатых женщин, — ответил Мистраль равнодушно, не боясь обидеть собеседника. — Идем со мной, — обратился он к Маги и быстро пожал руку коротышке. Достав из кармана перочинный нож, он отрезал еще одну луковицу, очистил ее, протянул Маги и зашагал вниз по бульвару Монпарнас, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идет ли за ним девушка. Маги побежала за художником, насвистывая простенькую танцевальную мелодию, которую слышала накануне. Ее играли на уличном балу под окнами ее дешевого отеля.

Жюльен Мистраль пребывал в дурном настроении. Он машинально срезал путь до своей мастерской на бульваре Араго, размышляя о положении дел. А дела были таковы: живопись представлялась ему огромной глыбой, а себя он видел в роли каторжника в цепях, которому приказали крохотным молоточком разнести эту глыбу в пыль. С того дня, как он вышел из класса Школы изящных искусств в Сорбонне, Мистраль решил, что будет искать свой собственный путь, станет писать душой, а не рассудком. За четыре года, прошедшие с тех пор, выяснилось, что отключить от процесса голову практически невозможно. Ему не удается вырваться из тюрьмы французской школы, освободиться от классицизма, всегда доминировавшего во французской живописи. Его снедало желание довести до конца свои попытки и положить краски на холст без диктата своего тренированного французского мозга.

Высокий мужчина торопливо шел под стройными деревьями парка больницы Кошен, не обращая внимания на девушку, которой приходилось бежать, чтобы успевать за ним. Он совершенно забыл о ее существовании, мысли его занимала выставка, которую они с Леграном посетили этим утром.