Слава, любовь и скандалы - Страница 108

108

— Мне хотелось бы тебя чему-нибудь научить.

— Согласна. Начинай.

— Я не имел в виду прямо сегодня. Все лето впереди. Вставай, идем повальсируем еще немного, а потом я хочу отвезти тебя домой. Можно? — Он явно сомневался в ее ответе.

— Я приехала сюда с друзьями, но они не станут возражать, если ты проводишь меня.

— Где ты живешь?

— Недалеко от Фелиса.

— Это далеко. — Эрик определенно ликовал.

— Около шестидесяти километров, — извиняющимся тоном сказала Фов.

— Это мне как раз и нравится. А теперь, Фов, ты должна перестать краснеть всякий раз, когда я говорю тебе комплименты. Я буду тренировать тебя как собачку. По одному комплименту каждые десять минут в течение следующих двух часов, и ты забудешь о предательском румянце. Нет, пожалуй, это неудачная идея. Пожалуй, мне нравится, как ты краснеешь. Румянец добавляет еще один оттенок розового к уже имеющимся.

Танцы в Провансе редко начинаются раньше девяти и никогда не заканчиваются раньше двух часов ночи. Но Фов настояла на том, чтобы уйти сразу после двенадцати. Им предстоял неблизкий путь, а отец всегда дожидался ее возвращения.

Около Ремулена Эрик попытался уговорить Фов взглянуть на мост Стражников при лунном свете.

— Это один из самых загадочных памятников древности. Он остался почти нетронутым за две тысячи лет. Тебе никогда не понять римлян, пока не увидишь этот акведук. Не хочешь взглянуть? Нет? Ты уверена, что сможешь прожить без акведука еще один день? Что ж, тогда придется ехать в твой Фелис.

Когда они подъехали к Вильнев-лез-Авиньон, у него родилось другое предложение:

— Давай зайдем к моим родителям и просто поздороваемся. Они никогда не ложатся спать так рано, а вид с нашей террасы на форт святого Андрея — это лучшее, что ты можешь увидеть.

— Домой, Эрик, только домой, — ответила Фов смеясь.

После Авиньона они выехали на плоскую равнину, и Эрик принялся строить планы на следующий день. Он чувствовал ответственность, ведь ему предстояло познакомить Фов с архитектурой. Неподалеку сохранились развалины финикийского города, построенного за шестьсот лет до Рождества Христова, и сотни свидетельств других эпох, так что же ему выбрать для начала? Какое количество руин не окажется чрезмерным? Каков уровень ее терпимости к старым камням?

Они уже подъезжали к Фелису, и Фов слушала его вполуха. До этого вечера отец ни разу не видел ее с мальчиком. Что он о ней подумает? Ведь она уехала на танцы с друзьями, а возвращается с молодым мужчиной, с которым познакомилась только что. Папа должен обрадоваться тому, что она не подпирала стенку, думала Фов, показывая Эрику дорогу к «Турелло». Папа должен быть рад, что она познакомилась с человеком, который изучает архитектуру.

Большие ворота «Турелло» оказались распахнуты, из окон гостиной в дальнем углу двора лился яркий свет.

— Въезжай смело, — рассеянно посоветовала Фов, и Эрик припарковал машину во дворе. — Думаю, тебе лучше познакомиться с моим отцом, — пробормотала она, направляясь в гостиную, где отец обычно дожидался ее возвращения.

Когда они вошли в комнату, Мистраль поднялся с кресла у камина, удивленно переводя взгляд с дочери на молодого человека. Только удивление, с облегчением вздохнула Фов, ни раздражения, ни гнева.

— Это мой отец, — она не осмеливалась поднять глаза на Эрика.

Конечно, ей следовало раньше сказать, что она дочь Мистраля, но она не сумела выбрать удобный момент для этого. Но ведь Эрик и не спрашивал, верно? Да и что в этом такого, в конце концов? Она понравилась ему не как дочь художника Мистраля, и общаться с ней он будет не из-за этого. И все же Фов пожалела, что промолчала об этом. Эрик мог решить, что она намеревалась произвести на него впечатление.

— Папа, это Эрик, — еле слышно прошептала она.

— Я вижу. — Мистраль с улыбкой пожал ему руку. — Но что за странная привычка не называть фамилии?

— Добрый вечер, месье Мистраль. — Господи, почему голос Эрика звучит так странно? Неужели он на нее все-таки рассердился? — А моя фамилия Авигдор. И моего отца зовут Адриан Авигдор, месье Мистраль.

— Но ты не можешь запретить Фов встречаться с этим молодым человеком, — бесстрастно констатировала Кейт. — Это незачем даже обсуждать, Жюльен. Вспомни о ее возрасте. Ты не можешь привести ни одной причины, которую бы Фов поняла и приняла. Она лишь начнет задавать вопросы, на которые тебе не захочется отвечать. На твоем месте я не стала бы вмешиваться. Все уладится без твоего участия.

— Ты не видела его лица, Кейт, не слышала его голоса.

— Он сказал что-то необычное?

— Нет, этот Эрик вел себя безукоризненно, но в его словах был подтекст, я не могу ошибаться.

— Жюльен, разумеется, Авигдор не в восторге от того, что потерял такого клиента, как ты, но кто бы не сожалел об этом на его месте? Я уверена, что это семейная страшилка — великий Жюльен Мистраль начинал под крылышком у папы Авигдора, а потом оказался настолько неблагодарным, что ушел к другому дилеру. Ты же знаешь, что эти люди вечно говорят о делах. Разрыв контракта с тобой стал самым значительным событием в жизни Авигдора.

— Я не хочу, чтобы Фов имела дело с его сыном.

— Она всего лишь ребенок. Фов недостаточно взрослая для того, чтобы по-настоящему «иметь дело» с молодым человеком. Ей только шестнадцать. Да и какой вред может быть от их встреч? Будь благоразумным, Жюльен! Мне кажется, ты принимаешь все слишком серьезно только потому, что речь идет о Фов. Ты никогда не беспокоился так о Надин.

108