Слава, любовь и скандалы - Страница 36

— Кейт, как же мы начнем наш эксперимент, если ты даже не хочешь повернуться ко мне? — шепотом поддразнил он ее.

Она не шевельнулась и ничем не показала, что слышала его. Мистраль нагнулся и коснулся ее шеи губами. Кейт вцепилась в подоконник. Он едва заметно улыбнулся и коснулся кончиком языка того самого места, где кончались ее коротко остриженные волосы, и медленно спустился вниз по позвоночнику, остановившись между ее лопатками. Его губы прижались к ее коже, но он не сделал больше ни одного движения, пока ее руки не упали вниз. Она резко обернулась к нему. Кейт дрожала, ее лицо побледнело.

— Ты даже ни разу не поцеловал меня, Жюльен.

— Ошибка с моей стороны… Одна из немногих, в которых я признаюсь. — Мистраль нагнулся, поднял подбородок Кейт. Ее губы были холодными и крепко сжатыми, она не желала сдаваться, и он изумленно отпрянул. — Кейт, я никогда не навязываюсь женщинам, если они меня не хотят.

— Нет, Жюльен, нет, я хочу тебя. — Голос Кейт звучал застенчиво, что странно противоречило смыслу ее слов. Она обхватила его руками за шею и стала целовать, но ему показалось, что она клюет его.

Удивленный, Мистраль отстранил ее от себя.

— Не так быстро, Кейт, и не так яростно.

— Господи! Когда же ты перестанешь надо мной смеяться?

Вместо ответа Мистраль поднял ее на руки и отнес на кровать. Он лег с ней рядом, обнял ее и прошептал:

— Еще одна моя ошибка… Я забыл, насколько ты нетерпелива. Я научу тебя терпению, Кейт, потому что ты в этом отчаянно нуждаешься.

Она замерла. Мистраль провел руками по ее телу.

— Я не собираюсь раздевать тебя, Кейт, пока не собираюсь, — пробормотал Жюльен, склоняясь к ее губам. — Лежи спокойно, — приказал он, сосредоточивая все свое желание, а он давно не имел женщины, на этих плотно сжатых губах, пока они не стали теплыми, не набухли и с готовностью не раскрылись навстречу его языку. Он долго ласкал ее губы, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело. Кейт перестала дрожать в тревожном ожидании, и скоро от ее пассивности не осталось и следа, Жюльен почувствовал, что ей хочется большего, чем эти нежные поцелуи, но он не отрывался от ее губ, смеясь про себя над тем, что он заставляет ее переживать. Она застонала. «Ты еще попросишь меня о том, чтобы я взял тебя, ты будешь умолять об этом, холодная, американская сучка», — говорил он себе, хотя сам едва справлялся с возбуждением.

— Жюльен, — еле слышно выдохнула Кейт, — раздень меня.

— Нет, Кейт.

— Жюльен, прошу тебя.

— Если ты хочешь меня, так раздень меня сама, — потребовал он, упав спиной на покрывало и скидывая ботинки. Кейт посмотрела на великолепного мужчину, который предлагал ей себя. Он сводил ее с ума. Дрожащими пальцами Кейт с яростью набросилась на пуговицы его рубашки, едва не отрывая их. Потом ее пальцы вцепились в пряжку ремня. Так, теперь брюки… Она ощутила величину и силу его пениса, напряженно ждавшего ее прикосновения, и вдруг почувствовала, что больше не может.

— Прошу тебя, Жюльен, разденься сам, — взмолилась она.

— Где же твоя уверенность, Кейт? — Он внимательно смотрел на нее, хотя каждая клеточка его тела требовала, чтобы он немедленно взял эту женщину.

— Черт бы тебя побрал! — яростно заорала Кейт, глубоко вздохнула и принялась расстегивать пуговицы. Он предстал перед ней возбужденный и нагой, потому что не носил ничего под вельветовыми брюками. Мистраль дышал так же тяжело, как и Кейт, осторожно расстегивавшая пуговицы по одной. Когда она расстегнула последнюю, он одним резким движением стянул с себя брюки и опрокинул ее на постель.

— Хорошо, Кейт, очень хорошо… Ты была терпеливой, — бормотал он, опытными руками медленно снимая с нее одежду. Как он и ожидал, у нее оказались маленькие груди, узкие бедра, а белокурые волосы внизу живота нежные, как у девочки.

— Очаровательная Кейт, — прошептал он, накрывая ее тело своим.

Он обнимал ее, согревая ее наготу своим теплом, пока не почувствовал, как она тает в его объятиях. Если бы с ним была любая другая женщина, он бы давно овладел ею, но Кейт была слишком бесчувственна, слишком неопытна. Да, она хотела его, но она хотела пройти через это как можно быстрее, не теряя себя, а этого Мистраль допустить не мог.

Когда ее тело стало таким же теплым, как и его собственное, он стал ласкать ее спину, мальчишески маленькие ягодицы, но как только он ощутил ее напряжение, он шепотом повторил:

— Терпение, Кейт, терпение, — и убрал руку. Потом он вновь и вновь ласкал ее, и наконец почувствовал, как она сама прижимается к его рукам. — Терпение, терпение, — шептал Мистраль, находя совершенно новое для себя удовольствие в том, что он так долго возбуждал женщину. Его никогда не заботили подобные мелочи, он никогда не сдерживал себя так долго и не испытывал боли от воздержания. Когда его пальцы скользнули между бедер Кейт, он удивился тому, насколько она возбуждена. Мистраль больше не испытывал к ней жалости, и его пальцы нашли потаенный уголок. Его средний палец стал таким же ловким и нежным как кончик языка. Он двигался медленно и мягко, потом все быстрее, все его желание сконцентрировалось в кончике его пальца и этом комочке плоти, который он пробуждал с таким умением.

— Жюльен… О господи! Перестань! — воскликнула Кейт, но он ответил только одним словом:

— Терпение… — Его палец задвигался еще быстрее, пока Кейт не содрогнулась в экстазе. Она уткнулась ему в шею, пытаясь заглушить крик удовольствия. Его пальцы не оставили ее, пока ее тело не перестало содрогаться. Она лежала на спине, удовлетворенная, но с широко раскрытыми глазами.