Слава, любовь и скандалы - Страница 72


К оглавлению

72

— Они не были партизанами!

— Были, Жюльен, были. Двадцать человек. Не волнуйтесь, эти свиньи никому больше не причинят вреда.

15

Тедди Люнель с тоской и завистью смотрела на своих одноклассниц. За те семь лет, что она провела в школе «Эльм», небольшом частном учебном заведении рядом с Центральным парком, она так и не стала своей среди них. И Тедди вынуждена была признать, что причина кроется в том, что она на них совсем не похожа.

Во-первых, у нее не было отца и многочисленных родственников. Во-вторых, ее мать, в отличие от матерей ее одноклассниц, работала целый день. В-третьих, Тедди из первого класса перешла сразу в третий и поэтому оказалась на год моложе остальных. И наконец, она была выше всех. Тедди решила, что именно из-за роста ее определили в аутсайдеры. Верховодили в классе несколько девочек, и именно они решали, кто самый популярный в классе. Тедди всегда оказывалась хуже всех.

Ее никогда не приглашали на дни рождения, за исключением тех редких случаев, когда чья-нибудь мама настаивала на том, чтобы дочь позвала весь класс без исключения. Во время перерыва на ленч никто не занимал для нее места в кафетерии. Если девочки собирались стайкой и о чем-то шушукались, никто из них не махал призывно рукой, подзывая Тедди.

Иногда Тедди казалось, что ее «исключили» из разряда своих с первого же школьного дня, и ничто не могло этого изменить. Ей некого было спросить, в чем дело. Ее как будто не замечали, и загадочное коллективное решение не подлежало обжалованию.

Рядом с ней не оказалось никого, кто объяснил бы Тедди, что всему виной ее красота. Ее внешность была настолько совершенной, что девочки не могли с этим примириться. Когда взрослые делали ей комплимент, а лишь немногим удавалось воздержаться от этого, Тедди не принимала их слова близко к сердцу. Ведь им было невдомек, что, несмотря на идеальную правильность черт и непобедимое очарование, никто не любил Тедди.

Кто в тринадцать лет склонен к философским обобщениям? В крови бурлит желание быть такой же, как все, принадлежать к какой-то группе, с кем-то шептаться, кому-то поверять свои секреты и чувствовать себя своей среди себе подобных. Так ведут себя люди в лепрозориях, тюрьмах и на тротуарах Калькутты. Тедди не понимала, что всегда есть те, для кого не находится места в общепринятой иерархии.

Но даже если бы она задумалась об этом и что-то поняла, это никак не исправило бы ее настроения. В тринадцать лет Тедди Люнель была выше своего преподавателя мистера Саймона, а он был мужчиной нормального роста.

Маги не могла даже представить, что ее дочь — пария в своем классе. Тедди не нашла в себе сил рассказать о своих переживаниях матери, которая так любила ее, так гордилась ею. И эта любовь требовала, чтобы Тедди была счастливой в своей исключительности и стала воплощением всего того, что Маги мечтала видеть в ребенке. Тедди с ужасом думала о том, что перестанет радовать мать, если признается, как одиноко и печально ей в школе. Она скрывала свои раны от Маги, словно и в самом деле совершила нечто позорное, заслужив подобное отношение к себе. В очень раннем возрасте Тедди научилась фантазировать, создавая у Маги впечатление, что ее дочь провела чудесный, ничем не омраченный день.

Маги часто задумывалась над тем, что Тедди не хватает нормальной, естественной уверенности в себе. Но, возможно, это и к лучшему, учитывая ее юный возраст, успокаивала себя Маги, чувствуя себя мудрой и осторожной. Совершенная красота дочери казалась ей иногда колдовской. Тедди была существом, созданным из самых романтических контрастов. Ее густые темно-рыжие волосы вились, переливаясь всеми оттенками от каштанового до светло-золотистого. Белоснежная кожа отличалась прозрачностью дорогого фарфора, а вспыхивавший нежно-розовый румянец напоминал о лепестках цветущей яблони. Пухлые губы четкого, красивого рисунка казались накрашенными. Из-под изящно изогнутых бровей смотрели на мир широко расставленные, как у самой Маги, большие глаза, казавшиеся то серыми, то зеленоватыми, то голубыми в зависимости от освещения и настроения девочки. Нос хорошей формы придавал ей несколько высокомерный вид, но, пожалуй, был чуть крупноват для детского личика без косметики. Хотя Маги не сомневалась, что время исправит этот небольшой недостаток. Наметанный глаз Маги видел женщину, которой она станет, а не слишком высокую, слишком заносчивую, слишком не похожую на других девочку, какой она была на самом деле.

Когда агентство «Люнель» только начинало свою работу и Маги руководила им из дома, она радовалась тому, что работающие на нее девушки относятся к Тедди как к младшей сестренке. Ведь у девушки была только мать, и никого больше. Потом Маги заняла офисное помещение в административном здании Карнеги-холла, получила несколько телефонных линий, взяла на работу помощников. С тех пор она расширяла свои владения и штат каждый год. Тогда она просила няню Баттерфилд, а затем сменившую ее мадемуазель Галлиран приводить Тедди после школы Несколько раз в неделю к ней в кабинет, чтобы девочка могла побыть с ней несколько часов.

Когда Тедди подросла и должна была выполнять домашние задания, ей поставили небольшой письменный стол в одном из уголков поспокойнее. Девушки Маги, чье число достигло ста двадцати, заглядывали в «кабинет» Тедди, чтобы обнять ее, поболтать несколько минут, показать новые фотографии, пожаловаться на боль в ногах или попросить яблоко из корзины, всегда стоявшей на ее столе. Они ничем не хуже ватаги родственников, с вызовом думала Маги, отправляясь по субботам за покупками в магазин Сакса, чтобы приобрести для Тедди еще несколько новых кашемировых свитеров, дорогую импортную фланелевую или твидовую юбку.

72